Порой в документах интереснее не то, что в них есть, а то, чего в них нет (С).
Преамбула (для тех немногочисленных форумчан, которые по каким-либо причинам еще не имели счастья ознакомиться с моей статьей о казацкой свято-Николаевской церкви).
В расположенной возле Днепра запорожской слободе Камянке в июле 1768 году сгорела ее единственная церковь. Ее жители начали сбор средств на восстановление своей церкви, но начавшаяся осенью того же года очередная русско-турецкая война отложила это дело на неопределенный срок. Поэтому, в качестве временной меры, Кош, по согласованию с Киевским митрополитом Арсением, распорядился установить в Камянке хранившуюся в Самарском монастыре походную Николаевскую церковь, вывезенную запорожцами из эвакуированной ими Кальмиусской паланки. По сообщению Феодосия (Макаревского) в 1776 году (уже после разгона Сечи) Азовский губернатор Чертков в результате обширной переписки согласовал возвращение Николаевской церкви обратно на Кальмиус. Но воплощение этого поручения на практике сильно затянулось. Когда в апреле 1777 года в Самарское духовное правление (которое на тот момент было вынуждено заниматься и прикальмиусской паствой) явился в поисках прихода священник Иоанн Филиппов, именно на него и свалили задачу организации церковного прихода на нижнем Кальмиусе и перевоза туда из Камянки Николаевской церкви. Где-то не позже октября того же года он эту задачу смог выполнить.
Теперь ближе к теме. Удалость раздобыть рапорт Черткова Потемкину от 26 января 1777 года об устройстве новых церквей в Азовской губернии. Смысл этого рапорта был в том, что Азовский губернатор Чертков обратился к архиепископу Славенскому и Херсонскому Евгению Булгарису с просьбой о разрешении построить церковь в слободе Барвенковой Стенке (основана запорожским полковником Гараджой в 1771 году на месте сторожевого шанца изюмчан, ныне город Барвенково). Но тот отказал, так как по действовавшему тогда порядку без одобрения Правительствующего Синода запрещалось увеличивать число духовных Правлений (организационная церковная единица, возглавлявшая церковную жизнь на определенной территории, часть епархии). Тогда Чертков обратился к Потемкину с просьбой выбить у Синода разрешение на то, чтобы такие дела можно было решать напрямую с архиепископом Евгением, так как из-за «новости заселения» и быстро менявшейся обстановки согласовывать каждый чих с Синодом было неоправданно долго.
Кроме этого Чертков прилагал перечень селений, где он считал нужным устроить церкви. Помимо Барвенковской слободы он предлагал сделать церкви еще в слободе Бращовке (не вникал, вероятно это Борщовка северо-восточнее Балаклеи), а также в 1-й и 3-й малороссийских слободах ни нижнем Миусе (во 2-й слободе к тому времени уже была часовня; по факту в 1777 году вместо двух новых церквей устроили только одну, в центральной 2-й слободе; эти три малороссийские слободы, с легкой руки Феодосия (Макаревского) принято считать переселенцами с территории Кальмиусской паланки, с этим вопросом пока разобраться не удалось, продолжаю поиски). Кроме этого губернатор хлопотал об официальном разрешении на перенос полковой церкви Луганского пикинерного полка из Бахмута в связи с переводом этого воинского подразделения на поселение в район севернее реки Волчьей (вопрос по этой церкви, кажется, по разным причинам затянулся). Ну и еще губернатор упоминает какие-то не указанные поименно «немалое число слобод», которые тогда уже начали заселяться, и где в скором будущем тоже понадобятся церкви.
Генваря 26 дня 1777 года
Его светлости
высокопревосходителному господину генерал-аншефу, <полная титулатура> князь Григорью Александровичу Потемкину
от генерал-майора Азовскаго губернатора и кавалера
РАПОРТ
На сообщение мое от 5-го числа сего м[еся]ца о дозволении построить в Барвенкиной Стенке по прошению тамошних жителей церковь, Его высокопреосвященство архиепископ Славенской и Херсонской Евгений [Булгарис - LV] присланным ко мне таковым же в ответ дал знать, что без особливаго на то от Святейшаго правительствующаго [дописано позже на полях] Синода повеления, поелику указом духовных Правлений умножать запрещено, сам собою к тому приступить не может. А как по новости населения в здешней губернии мест необходимо и построение церквей нужно, то не соизволите ли Ваша светлость по представленной у сего ведомости, где необходимо нужно, я почитаю, да и сами жители тех мест просят построить церкви, испросить к его высокопреосвященству от Святейшаго правительствующаго Синода повеления, а равно и впредь, естли о постройке церквей прошении доходить будут, то в разсуждении отдаленности и новости сих мест, не относясь о том в Святейший правительствующий Синод довольно б было оное исполнять высокопреосвященству.
Губернатор Василей Чертков
Ведомость
где имянно в Азовской губернии необходимо нужно построить церкви, и коликое число в тех местах мужеска и женска полу душ состоит.
Звание/ Число душ: мужеска / женскаго
- В Барвенкиной Станице 890 / 356
- В слободе Бращовке 358 / 321
- Таганрогскаго уезда в малороссийских селениях:
- в 1-м 228 / 178
- в 3-м 295 / 283
О переносе церквы Луганскаго пикинерного полку из города Бахмута в заводимые для онаго полку вновь селении на реку Волчью.
Да сверх того, как в здешней губернии и вновь заселяется немалое число слобод, то во оных со времянем небезнужно будет иметь построение церквей, особливо, что здешней народ сооружение в селениях церквей за главнейшей спасение почитает, и где есть церквы, то туда усилнее и приумножается.
У подлинной подписано тако.
Василей Чертков
С подлинного свидетельствовал секретарь Иван <фамилию не разобрал - LV>
РГАДА, ф.16, оп.1, д.797, ч.9, л.150-151.
Но вот почему в данном документе ничего не сказано прямым текстом о нашей Кальмиусской слободе и о возвращении в нее походной Николаевской церкви – я так и не понял. То ли потому, что вопрос по ней УЖЕ был официально согласован? То ли не совсем верны данные Феодосия (Макаревского) и вопрос по ней поднялся уже после января 1777 года? Или есть еще какие-то причины такого невнимания к ней, которые я своим скудоумием пока постигнуть не в состоянии? В общем, информация к размышлению новая появилась. Будем дальше искать и думать…
А степная трава пахнет горечью...