Ayvengo wrote:Заметка из канадской газеты "The Daily Colonist" ( г.Виктория) от 29 августа 1919 года. Англичанин,волей судьбы оказавшийся в центре событий,сообщает о последних днях Регира-старшего. Насколько можно доверять британцу- трудно судить,но его рассказ рисует весь ужас происходившего в знаменитом доме.От принятой версии гибели владельца пароходов отличается страшной конкретикой. Язык английский,но прочитать и понять не будет проблем.
До сих пор не увидел перевода статьи. Она значительно подкрепляет версию убийства П. Регира большевиками.
Ради интереса, а также для того, чтобы немного вспомнить английский, решил сделать перевод самостоятельно. Некоторые слова были трудно переводимыми или трудно понятными, поэтому эти места переводил по смыслу. В принципе, знатоки английского могут подкорректировать.
А вот, собственно, и сам перевод:
Большевистские скоты порют британцаАнглийский корреспондент рассказывает о своем пребывании в Мариуполе и об убийстве русского судовладельца.
Случай избиения и убийства в Мариуполе г-на Питера Регира, российского судовладельца, известного в английских судоходных кругах человека, которому было за 70, описан г-ном Гербертом Виллсом (Herbert Wills), английским корреспондентом в Екаринодарской фирме «Питер Регир и братья Свороно».
Когда большевистские нерегулярные войска вторглись в Мариуполь, они ворвались в частные жилища, начали грабить магазины и лавки, и стали жестоко обращаться с жителями. Они потребовали «взнос» 75000 рублей (7500£) от г-на Регира среди прочих. Поскольку все банки в Мариуполе уже не функционировали, г-ну Региру невозможно было заплатить им эти «взносы». Его и других «неплательщиков» арестовали и заключили в недостроенном здании таможни, где многих из них избивали. Регира позже перевезли в его собственный дом, где г-н Виллс встретил его в окружении толпы солдат и матросов.
“Я договорился”, продолжал г-н Виллс. Солдаты с криками ‘Вот управляющий!’ безапелляционно приказали заявить о своем деле, о котором я сообщил г-ну Региру, что мне обещали 30000 рублей (3000£) в наличных деньгах и, возможно, больше, этим вечером или самое позднее следующим утром. Тем временем весь дом был разграблен. Большевики, сталкивая г-на Регира с дороги, выносили серебряные блюда, одежду и различные военные займы и другие акции, которые они нашли в сейфе, издевательски спрашивая, неужели он собирался все это взять на тот свет. С каждой ценной находкой большевики неоднократно били г-на Регира нагайками, несмотря на его годы.
Тогда пришла моя очередь. Г-на Регира вывели из комнаты, и я остался наедине с большевиками. Меня заставили раздеться, или ,скорее, мою одежду стянули с меня. Порывшись в карманах, бандиты взвыли с яростью, когда изучили мой паспорт. Назвав меня «подлым англичанином», и еще того хуже, сказали: «Мы знаем, как иметь дело с такими как ты за то, что ваша нация делает с Россией», плюнув в мой паспорт». Напрасно я повторял, что меня не интересует политика. Я получил ответ, что должен быть послан, чтобы присоединиться к войску генерала Духонина, что означало, что я должен быть убит без пощады. Меня тогда спросили, где г-н Регир держал свое золото и ценности, и на мой ответ, что я понятия не имею, меня грубо схватили и положили на стол. Затем два бандита начали лупить меня нагайками, делая передышки, чтобы спросить где тайник с золотом.
Безрезультатно я уверял их, что ничего не знаю – в каждом ответе, нагайки гуляли по спине с увеличивающейся силой, заставляя меня терять сознание. Если бы не удивительное вмешательство, меня, конечно же, забили бы до смерти. Когда я получил 30 ударов или около того, в комнату вошел комиссар, который оказался бывшим парикмахером и который знал меня в старые времена. К счастью, он узнал меня сразу и тут же вмешался, благодаря чему мои мучители оставили меня в покое.
Г-н Регир был снова введен в комнату, лишенный всей своей одежды. Несмотря на мои мольбы, его нагнули лицом вниз на столе и в порыве ненависти и воплей «Где твои деньги?» «Где твое золото и бриллианты?» нагайки свистели над спиной со зверским насилием. Это продолжалось в течение пяти минут или больше, затем бедного старика оттащили в угол, кровоточащего от ужасных ударов и в синяках на всем теле. Он и я были наконец оставлены в покое. Большевики вышли и и закрыли за собой дверь. Я прыснул немного холодной водой его лицо, он немного отошел и смог говорить придавленным голосом. Он мало думал о себе и говорил главным образом о моем тяжелом положении из-за него. О себе он сказал, что был уверен, что смерть была рядом, и не было никакой надежды. Он дал мне определенные устные послания своему сыну, который управлял своим одесским бизнесом, а затем, казалось, довольно смирился со своей ужасной судьбой, которая его ожидала.
Наши преследователи в конце концов вновь вернулись в комнату, и я был препровожден на всю ночь в соседний коридор. Я страдал от такой боли, что не мог спать. Вскоре я услышал ужасные вопли г-на Регира и его мучителей, пришедших к нему, а затем увидел матроса проходившего с обнаженной саблей, и мои страхи перед некоторой новой формой пыток для моего работодателя были скоро оправданы. Я слышал ужасные крики и глухой стон, смешанный с самым гнусным языком и проклятиями убийц.
Женщина - домработница была теперь приведена в комнату, и от обрывков подслушанного разговора, я понял, что ее также будут пороть нагайками. Это так и произошло, и я никогда не забуду те ужасные крики среди ночи.
Г-на Регира я больше не видел. Он по-прежнему находился под арестом, пока наконец не застрелен ночью револьвером приблизительно неделю спустя. Его тело было вывезено за пределы города на рассвете следующим утром и брошено совершенно голым на куче навоза, где пролежало в течение нескольких дней. Никому не дозволялось предать тело земле. В конце концов тело было частично съедено собаками.
Парикмахер-комиссар освободил меня после того, как прочитал мне лекцию о врагах народа и беззаконии буржуазии”.